В полнолуние умерла Луна. У нас на руках; её собачья душа отлетела куда-то в сторону моря; можно ли молиться за душу собаки, ведь у Луны была большая душа?
Нижний левый уголок "Домика рыбака. Солнечный эффект" (1882) из частной коллекции, занимаемый холмом, поросшим травой, выглядит как переворачиваемая страничка, на которую упала тень глагола.
Театр начинается с нового листа, точно домик с черепичной крышей и высокими трубами, тоже ведь отбрасывающими тень, занимает своё место если не в партере, то в амфитеатре - уж точно.
Сцена перед ним - многослойное, многоуровневое море, смысл которого убран в подтекст; в толщу воды.
В верхней трети море плавно сливается с небом, поэтому у представления нет чётко обозначенного финала. Человек давно покинул это место, уехал, может быть, умер, но действие продолжается, не останавливаясь ни на минуту. Оно и не остановится никогда, даже если уже и от избушки ничего не останется и берег освободится от последнего внешнего согладатая, так как внутренний был здесь всегда - стая птиц, как на картине или ровный выплеск водных эмоций, продолжающий работу морского
