Мы ехали шагом, мы мчались в полях – до усадьбы Монтеня от Бордо едва ли не полтора часа ходу. И всё время к нам с холмов сбегали виноградники.
Небольшие, от половины человеческого роста или же в человеческий рост, эти ровные, будто бы подстриженные, как в Версале, кусты, образующие не лабиринты, но продольные зелёные полосы, тяжелеют книзу закипающей чёрной икрой.
Будто бы земли Жиронды и Дардона расчёсывали крупным гребнем, из-за чего корни волос почернели.
Часто мы заныривали в тень от огромных платанов, посаженных по приказу Наполеона для того, чтобы французская армия шла в тени.
Теперь платаны разрослись и создают не только тень, но готические своды с обязательной сыростью в углах.
Эти аллеи сокращают расстояния между деревнями, поскольку в любом, даже древесном тоннеле сжимается не только пространство, но и время.
Поля, засаженные изабеллой выглядят партером, рядами кресел, которые ты пробегаешь, продвигаясь к сцене.
Когда мы проезжали кудреватые холмы, где влияние расчёски выглядело особенно эффектным, партер превращался в амфитеатр.
Каждый куст стоит на мощном и неповторимо изогнутом корне, из-за чего каждый куст по написанию схож с иероглифом, означающим что-то своё.
Иероглифы или же ноты, ибо все кусты вытянуты в единую струнку, точно пришпилены к незримому нотному стану, заставляющему кучерявится не только кусты, но и небо над ними и маленькие городки, проскальзывавшие в горле нашего шоссе без какого бы то ни было следа.
Или же ноты - виноградины, рассыпающиеся вокруг нотного стана, заваленного блестящими, на просвет, что твои витражи, готика, листьями.
Элька вела свой Мерс на приличной скорости, из-за чего ряды виноградных кустов набегают друг на друга как волны.
Французские города быстро начинаются и быстро заканчиваются, проносятся точно девушки; точно видение девушек – с колокольней над, булочными и цветочными магазинами, стенами, сложенными из огромных булыжников, заросших плюющем и диким виноградом, меняющим окраску, инсультно багровеющим буквально последние дни.
Когда мы выезжали из Бордо было + 22, когда в потёмках возвращались обратно температура снизилась всего на два градуса, земля парила, закат ослеплял, облака напоминали то гипс, то мрамор.
Всё время раскрывались всё новые и новые многоукладные, как рассказ у Гомера, перспективы. Сады, дворы, цветники и супермаркеты, стеклянные Макдоналдсы, похожие на пагоды, фермы, угодья, фруктовые посадки и снова виноградники, регулярные и аккуратные, точно классические стихотворения.
Шато-де-Монтень нам показалось мало, поэтому, по дороге, мы заехали ещё в два крохотных бисквитных городка, построенных из бисквитной крошки, о которых завтра.
Хотя все фотографии в этой подборке сделаны, разумеется, не на бегу, но возле усадьбы Монтеня, от которой если отойти метров десять, попадаешь в типичный виноградник, который ничем не отличается от тех, что рифмуются с дорогой на Бордо.
