И жарить этот лук до образования золотистой корочки
Главное событие "Баржи на Сене возле Vetbeuil'a"(1901 - 1902) из частной коллекции - даже не берег, на ровном склоне которого мы уже однажды были, но вот этот общий, сложно улавливаемый цвет света - слегка карамельного, поджаристого, как бы совпадающего с текстурой холста, изнутри сочащегося, изображающего то ли закатный свет, то ли печаль старости. Ну, да, жизнь и резкость зрения идут на убыль; баржа, попавшая в название пейзажа, уплывает за границы форматирования, ещё чуть-чуть и...
Если во вчерашних-позавчерашних картинах главный герой кадрировался "по центру" и пейзаж учитывал человека, достраиваясь вокруг него, сегодняшний лишён соразмерности человеку и оказывается пейзажем вообще, когда город на берегу рассматривается уже с другого берега, отчуждённо, отстранённо и вообще никак. "...печаль моя светла" и всё такое... "Не потому что слишком добрый, а потому что жизнь прошла..." Свет зари вечерней, закатной, предсмертной мирволит ощущению переполненности, застывшей за полминуты до загнивания - ситуация, свойственная старым плодам, начинающим бродить и сочиться.
Разумеется, тут уже не до подробностей и не до людей - город на том берегу слипается точно овощи во время жарки овощного рагу, выделяя солнечный сок, накопленный за день; рыбаки в своих щепочках-лодках превращаются в закорючки одного-единственного мазка, которого достаточно боковому зрению, дабы не наткнуться на ъект, но обойти его, не очень-то и вникая при этом в чём его, ъекта, суть.
Самое интересное - насколько позиция Моне осознана? Насколько пейзажи его являются проговорками внутреннего состояния, транслируемого без каких бы то ни было ограничений или осознанно излучаемыми мессиджами, складывающемуся в главы одного романа его жизни? Я пока не могу прийти к единому умозаключению, надеюсь, всё-таки, до конца года определиться с этим. ну, да, и с этим тоже, иначе, зачем всё?!
