«Пристань» (1869) из частной коллекции похожа на тайную вечерю (большая часть картины находится в густой, пастозной темноте, из которой на просвет, нависая над водой, выступает балкон пристани с гуляющими по нему людьми), но ещё больше – на «Завтрак на траве»: ранний Моне одышливо тщателен и подробен в выписании мужчины и женщины, сидящих на траве у лодки; он в костюме и канотье, она, спиной, – в пышном платье; рядом, под зонтиком гранд дама в чёрном, хотя зачем даме зонтик, ведь все они находятся в тёмной (правой) стороне картины.
Другая створка – светлая, почти белая – выцветшее, однотонное почти небо простыней растянуто над заливом, по котором бегают тараканы яхт. Тут же лодки с людьми, белые постройки на другом берегу, сливающиеся с белыми одеждами пассажиров и белыми же парусами яхт. Картина поделена надвое, но поскольку в левой, светлой стороне примерно треть полотна занимает лодка, берег, незамысловатая, как у А. Марке, водная рябь чешуйками, то света здесь мало – свет (читай, небо) загнан в верхний левый угол белым, практически, прямоугольником (спеши бессмертие в конверте), чем тебе не белый квадрат? Хорошо, я буду точнее, не белый (дебелый) прямоугольник?!
