"Камилла Моне на смертном ложе" (1879) поразила меня ещё в музее ДОрсе: резко выпадает из всего оптимистического и солнцедышащего творчества не только Моне, но и прочих импрессионистов - у этой картины нет светлой подкладки, она непрозрачна. И внешний сюжет её так и остаётся внешним. А теперь представьте грузного, не первой молодости, мужчину, который пишет портрет умершей любимой жены (девять лет брака, за которым последуют тринадцать лет вдовства), проявляя творяческую активность рядом со смертным ложем. Чужая смерть наводит суету и активность; в этом столько растерянности и горя, что...
Камилла умерла 5 сентября, но на картине этой не осень и даже не зима, но лёд космической безысходности вне времени и пространства.
И к этому отчаянью невозможно относиться как к ещё одной картине.
