Dimitri Bavilski: “Taşrada Kral Azdır”
"Edebiyat eleştirileri yazdığım dönemde çağdaş edebiyatı çok okudum ama fazla beslenemedim. Şimdi zamanın sınadığı kitapları tercih ediyorum. Ne kadar uzun süre geçerse, bu kitapların gerçekliklerini anlamamız için o kadar şansımız artıyor, anlatabiliyor muyum? Hâlâ eskisi gibi okunuyorsa insanların onlara hala ihtiyacı var, sağlamlıklarının garantisi var demektir. Benim başucu kitaplarım: Dostoyevski‘nin romanları, Proust’un Kayıp Zamanın İzinde kitabı ve Seneca‘nın Ahlaki Mektuplar‘ı..."
http://ceviribilim.com/?p=2423
Перевод с турецкого:
— Как началась Ваша писательская деятельность?
- С критики. Оказалась востребованной именно эта форма моей деятельности. Я очень много читал и еще больше писал. Потом, в какой-то момент понял, что могу сам и не хуже. Попробовал. Понравилось. Понравилось само состояние придуманного мира, в котором живёшь одной ногой. Человека, написавшего хотя бы один роман, всегда видно – он здесь с нами как бы не весь, потому что одной ногой он «там», в придуманной им реальности. Понаблюдайте за писателями.
— Почему Вы больше не пишите стихи? Может быть, пишите, но не публикуетесь?
- Мне кажется, я всё понял со стихами – как они устроены сами по себе и внутри меня. Мне это не очень интересно. Хотя, возможно, нынешние стихи могут выглядеть как-то иначе, не так, как мы привыкли. Тогда многие записи в моем блоге или даже статьи можно посчитать за стихи. Лично я так их и воспринимаю.
— Вы перебрались из Челябинска в Москву, ценят ли Вас ваши земляки, знают ли о Вашем творчестве?
- На этот вопрос должны отвечать сами земляки. Мне кажется, я много сделал для своего города и культуры в нём, осталось ли это или ушло в песок я не знаю. Я намеренно отстранился от своей прошлой жизни, чтобы она не мешала моей нынешней. Но мои тексты свободны для всех, видите, Вы и в Турции смогли их найти. Я, думаю, уральцы не менее сообразительны, чем турки. Было бы желание.
— Как Вы относитесь к популярности?
- Я не считаю себя популярным. У меня нет больших тиражей, я не пишу бестселлеров. Я веду частное существование частного человека и, как мне кажется, лишняя популярность могла бы этому помешать. Я люблю проводить время так, как хочу, а популярные люди себе почти не принадлежат.
— Ваши книги переведены на европейские языки, Вы сами выбрали переводчиков, или переводчики заинтересовались Вами?
- Мне их выбирали издательства. Автор не сильно задействован в этом процессе. Могу только сказать, что все мои переводчики стали в процессе работы моими добрыми товарищами.
— Что Вас больше притягивает? Деятельность журналиста или писательство? Вы брали интервью у Сорокина, у Акунина, и у многих знаменитых авторов. Почему Вам не отказывают в интервью? Есть ли у Вас особый подход к автору?
- Ну я сделал несколько книг в жанре интервью, поэтому у меня есть некоторый журналистский опыт. Оттого и не отказывают, должно быть.
Журналистикой я зарабатываю на жизнь. Серьёзная литература, к сожалению, средств для существования не предполагает. Но мне нравится писать и редактировать, делать газеты и журналы, это помогает мне быть в центре современных процессов, держать руку на пульсе…
— Что определяет Ваш интерес и что определяет Ваш вкус к чтению? Есть ли у Вас настольная книга? И книги каких авторов XIX., XX., XXI. веков Вы предпочитаете иметь под рукой?
- Когда я был критиком, то читал очень много современной литературы, ну и переел её немного. Теперь я предпочитаю только книги, проверенные временем. Чем больше времени прошло, тем больше шансов, что они настоящие, понимаете? Если их по прежнему читают, значит, они до сих пор нужны, значит, у них есть запас прочности.
Мои настольные книги – романы Достоевского, «В поисках утраченного времени» Пруста, которые я постоянно перечитываю, а так же «Нравственные письма» Сенеки.
— Мне показалось очень необычной форма изложения в Вашем романе «Едоки Картофеля». Все идет от первого лица женщины преклонного возраста, обремененной семьей. Вы очень ярко прониклись психологией этой женщины. Все образы очень яркие, но, к сожалению беспросветные и тоскливые. На чьем опыте Вам удалось все это прочувствовать?
- Ну, настоящий мужчина должен понимать женщин, иначе у него ничего с ними не выйдет. Мы только и делаем, что думаем о женщинах, наблюдаем за ними, делаем какие-то выводы. Собственно, для этого я и пишу женские образы – как знак признательности, уважения и заинтересованности женским полом…
— Почему в ваших романах жизнь провинциальных городов настолько беспросветно и уныла? Даже солнце фигурирует один или два раза?
- Потому что провинциальные города никогда не находятся в центре. Они потому и провинциальные, что центр где-то в другом месте.
Вы помните девиз одного из французских королей – «Где я – там и солнце»? В провинциальных городах очень мало королей. Короли обычно живут в столицах.
— Ни в одном из эпизодов в романах нет описания интерьера, или места, где происходит действие, но когда читаешь их, то представляешь: комнату, зал, вокзал, галерею, где происходит действие. Мне показалось это удивительно и непонятно. Как Вам это удалось?
- Не знаю, но я старался. Есть какие-то способы передать «объём» место действия, но это бессознательно делается, я не смогу рассказать каким образом это делается. Ведь книга обычно пишет саму себя, нужно только дать ей толчок…
— Мне кажется, что конец романа олицетворяет неприятие старым Российским строем всего нового, западного и свободного. В начале романа все несвободные, все в плену старых стереотипов, не поэтому ли неизбежен подобный финал?
- Я намеренно писал «Едоков» таким образом, чтобы сюжет мог читаться самыми разными способами. Я не знаю, что происходит в моих романах, потому что я не возвышаюсь над своими персонажами, я иду с ними вровень, понимаете? Поэтому я знаю только то, что знает любой другой читатель. Это совсем как в жизни, когда все наши знакомые поворачиваются к нам какими-то гранями своей жизни, но полная информация о них нам недоступна. Так и в моих книжках – я наблюдаю своих персонажей со стороны, а как на самом деле устроена их подлинная жизнь, я не знаю…
— Мне озадачил финал романа, он несколько мистический и конец героини неизвестен. Я имею в виду роман «Едоки Картофеля». Вы намеренно сделали финал таким?
- Я не знал какой должен быть финал у ситуации, исчерпавшей себя до конца. Я очень люблю свою героиню Лидию Альбертовну для того, чтобы заставить её закончить жизнь самоубийством. Мне показалось это слишком жестоким, поэтому, будем думать, что я попытался спасти ей жизнь.
— Почему в вашем романе о «живом журнале» такое туманное название? «Ангелы на первом месте» и почему неформат? Я не совсем поняла эти названия.
- «Неформат» - это серия некоммерческих романов. Для того, чтобы книги хорошо продавались, они должны быть форматными и чётко соблюдать границы коммерческих жанров: боевик, детектив или любовный роман. Но серьёзная литература не знает и не должна знать границ, поэтому серия, в которой вышел мой роман про блоги и про театр, так называется…
Фразу «Ангелы на первом месте» я услышал в одном спортивном американском фильме, посвящённом баскетбольной команде из Лос-Анджелеса и в ней, как в магической формуле, вдруг возникло содержание романа об одинокой актрисе, которая борется со своим одиночеством…
— Будет ли продолжение у этой темы? (я имею в виду живой журнал).
- Так вышло, что это был первый, написанный в мире, роман о блогах. Мне кажется, что я написал об этом всё, что мог. Тем более, технологии развиваются так быстро, что теперь роман нужно писать уже не о блогах, но о чём-то другом. Ведь и те письма, которые приходят главной героине безнадёжно устарели…
Если придумаю о чём, напишу. Однако, главное же не все эти гаджеты, но человек, поведение которого не меняется на протяжении всей человеческой истории.
— В этом романе нет совершенно ни одного героя мужского пола, который был бы более или менее привлекательным, почему все они ужасно неприятные? Неужели вам не дает спать успех Гоголя, у которого в «Мертвых Душах» нет ни одного положительного героя? Извините за столь необычное сравнение.
- Понимаете, я хотел передать с помощью литературных средств удушливую скуку жизни моей героини – провинциальной театральной актрисы. Она начинает получать любовные письма, не ей адресованные, письма приходят к ней по ошибке. Если ошибка не разрешится, то может случиться несчастье. И она решает найти того, кто пишет или тому, кому пишут.
Событий в романе много, но если вы обратили внимание, по-настоящему с этой актрисой ничего не происходит, она всё время буксует и кружит на одном и том же месте. Мне казалось, что именно так и проходит жизнь людей, которые не живут реальной жизнью, но пребывают в фантазиях – вот почему мне и понадобилось описывать, с одной стороны, театр, а с другой – сетевые блоги. И там и там люди подменяют реальность своими придумками о ней, что очень точно характеризует городскую жизнь, где люди друг другу снятся…
— Какие у Вас творческие планы на ближайшее будущее и над чем Вы сейчас работаете, если не секрет?
Я придумал новый роман и недавно вернулся из Барселоны, где собирал материалы для новой книги. Хочу начать ее писать сразу же после нового года. Если, конечно, мои газеты и журналы позволят мне выпасть из процесса где-нибудь на полгода. Хотя бы…
— Мы знаем, что Вы были в Турции и какое впечатление о нашей стране?
- Турция очень похожа на Россию, точно так же зажатую между Западом и Востоком, своими традициями и необходимостью модернизации, прошлым и будущим, влияниями и самобытностью. Из-за этого в жизни русских и турок много противоречий, а противоречия и несостыковки – питательная почва для литературы.
