Ученики называли ее серьезно и строго – Ольга Борисовна, и с ними она была сдержанна и величава как императрица. Правильно Бавильский сказал: «она превратила в трон инвалидное кресло». Прикорнувший за столом птенец литературного гнезда «Мусагет» видел лишь голову Ольги Борисовны с большими глазами, большими очками, и ее изящную блузку – все остальное скрывалось.
В помещении литературного объединения на улице Абая в Алма-Ате всегда было много людей: на подоконнике цвели цветы, на книжных полках красовались книги Императрицы, журналы «Аполлинарий», Платонов, Набоков, допустим, казахские классики; тут же кто-то размышлял над новой поэмой, кто-то ждал очереди у компьютера, кто-то грыз ногти, кто-то пытался повесить на стену вручную сплетенный ковер.
Вдруг раздавалось движение-шевеление, и ученики в паническом благоговении вытекали из комнаты. Дверь закрывалась. За дверью происходило никому не известное таинство. Привозили Ольгу Борисовну, и пока ее пересаживали с коляски на стул, никто не имел права открывать дверь.
Чем ближе к ней были люди – тем больше она от них отстранялась.
Вечная память!
