Чапаев не слышит, чапаевцы спят,
Дозор боевой неприятелем снят.
Белые наступают года полтора, однако выступают давно и надоедливо. Помню, как веселила меня в юности картина Ильи Авербаха «Чужие письма», где невменяемая плебейка Зинка Бегункова терроризирует интеллигенцию, утонченных учителей-воспитателей. Она командует одноклассниками на субботнике, она вешается на шею взрослому мужчине, герою Янковского и, наконец, тайком читает любовную переписку своей трепетной училки, экспроприирует утонченную интеллигентскую речь, а потом выдает ее за свою.
Самое очаровательное в этой подцензурной картине середины 70-х – огромный номер на груди Зинки-спортсменки. Во время кросса девочка тормозит и авторы долго-долго, чтобы зритель успел сообразить, откудова зло, демонстрируют число «17».
Зинка это будто бы победившее в 1917-м быдло, и учителя разных поколений терпят в борьбе с ней житейское поражение, хотя нравственно типа выигрывают. У меня нет никаких сомнений: цензоры фигу заметили. Однако позднесоветские цензоры сами были уверены, что все зло от нижестоящего непродвинутого быдла. «Воспитательная идеология» родилась таким образом не сегодня, даже и не вчера. Вопрос в том, кто будет воспитывать и как.
Воспитатели, которые для удобства самоназвались у нас «белыми», реализуют неистребимый архетип «расейский барин»: барин учит, холоп слушается.
Однако в массовом обществе, пронизанном информацией, эта воспитательная стратегия обречена на провал. Барином у нас считает себя едва ли не всякий, холопом никто; разница лишь в размерах капитала, другой актуальной образности как не было, так и нет
http://www.chaskor.ru/p.php?id=681
