http://www.vz.ru/society/2006/10/16/52964.html
Дело в том, что мы не знаем своего прихода и своего ухода и даже самые смелые и умные из нас не верят окончательно в свое небытие. Ибо вот исследование, после которого нужно надевать рубища, удаляться от мира и молиться, молиться, молиться с истовой неистовостью, уставая от бремени существования, ан нет, съем мандарин и порядок, закрыл окошко и побежал читать другие сообщения с сайта. Изменчивые и ненадёжные, как дети, этим и спасаемся, поверностным отношением ко всему,в том числе и к себе. В том числе и потому, что боимся не того, чего нужно. Это как экономить на спичках, но, при этом, отапливать улицу.
Вчера одна знакомая говорила о проблемах со зрением, что врач говорит, что половина клеток глаза уже не работает, а ей кажется, что только одна треть отмирает, при этом, озабочена постоянной суетой дома и на работе, когда поход к врачу воспринимается как нежелательная накладка, как груз, как скучная трата времени, потом спохватывается и говорит, что, мол, не о том думаем, не того боимся. Правда, ведь, не знаем, чем сердце успокоится и как оно успокоится, когда. И даже когда думаем об этом самом, то до конца не верим, хотя вся история и все истории, все жизни, вокруг да около, осознание того, что смертны, убеждают в обратном. Но сознание не справляется и оставляет лазейку. Даже непосредственное столкновение со смертью травмирует на какое-то время чудовищной невозможностью пережить невозможность, потом отпускает и вытесняется, ибо находится постоянно в этом осознании осознания невозможно. Оттого медленно отпускает.
Даже Розанов (а, почему, собственно, даже?), глядя на толпу Страстного бульвара думает (и записывает потом): "Неужели ОНИ все умрут?" Они, но не я.
Про это "даже". Ведь кажется, что есть люди, которым внятно всё и они всё могут объяснить. Ибо только тем и занимаются, что объясняют или, своим собственным примером, создают преценденты, ан нет, приближаешься к ним и понимаешь, что они тоже люди в своем человеческом существовании и опыт у них точно такой же, не выходящий за пределы. Есть узкий коридор, в котором мы все толчёмся, выйти за него вряд ли возможно. Вот видите, я снова употребляю слово-лазейку вряд ли... И даже деятельность таких людей чётко делится на их собственное человеческое существование, которое никак не отличается от моего собственного человеческого (временность и тленность) и на их деятельность в рамках смыслов и букв (например), и эта деятельность чётко отделяется от того, что они есть в материальном смысле. То есть, всё равно мимо и всё равно никак.
Но ты играешь со своей судьбой в прятки. Боишься курения и куришь. Потому что в любой момент можешь бросить и, таким образом, отменить последствия. Вроде как отменить. Хотя другая, тёмная и бестрепетная часть головного мозга тут же тебе нашептывает, что последствия курения отменить невозможно, нанесённый вред вряд ли отменяем, он уже встроился в процессы и ты навредил себе так и столько, что уже какая, собственно, разница. Тем более, если лазейки нет и не будет.
