(Расстояние 403 км, общее время в пути 7 ч 29 мин)
Дело в том, что постепенно светлеет, не так, чтобы сильно, но уже различимы ряды деревьев, окутанных предрассветной дымкой. Тело потихоньку привыкает к дребезжанию вагона, перенастраивается на иной лад. Каждая дорога, в конечном счёте, превращается в некий пространственно-временной тоннель. У каждой дороги возникают свои особые ощущения и привычки. Позже они пройдут и забудутся, но пока ты в пути, что-нибудь обязательно сигнализирует наверх о поступлении изменений. Может тревожить заусеница на пальце или покалывание в боку, непреходящая головная боль или ноющие зубы. Каждый раз накапливается чреда локальных симптомов, исчезающих, растворяющихся по прибытии – когда ты выходишь на перрон станции назначения и тебя подхватывают потоки новых ощущений, новый ритм, новые люди, дорожная синдроматика смывается волной, от неё не остаётся и следа. Несмотря на то, что ещё недавно все эти мелочи определяли твоё нынешнее состояние.
С тревогой прислушиваюсь к показателям внутренних датчиков: что же выстрелит на этот раз. Тьфу-тьфу-тьфу, пять минут – полёт нормальный. Хотя, с другой стороны, готов ко всему. Раз уж вылез из ракушки, выбрался с Усевича, жди.
Жара спадает. Уже ненужно держать купе открытым. Прошёлся по коридору за кипятком – двери всех ячеек открытым: всем душно. Вагон оказывается густозаселен. А в самом начале казался пустым. Снова снег за окном, на земле. Деревья голые, сведенные судорогой ожидания – они ещё не срослись с зимней участью и пока существуют автономно, болезные – мимо снега и легкого холода, сырости вокруг.
Нужно только дождаться рассвета, который обязательно принесет толику облегчения. Потом пересидеть, перележать ночь и дожить до момента, когда со спокойной совестью можно ложиться спать. А мне нравится терпеть. Когда терпишь – у жизни появляется цель.
