Несчастная [безответная] любовь - это ужас-ужас, но куда ужаснее когда эта несчастная любовь тебя отпускает. Она не забывается, она выдыхается, оставаясь копотью на стенках сознания, несчастная любовь - это же желание чего-то идеального, и вот ты лишаешься его, лишаешься идеала, зрение выправляется, вправляется вывихнутый сустав, ты возвращаешься к себе, к этому особому состоянию мертвящей пустоты. Любовь ушла, оставив сожжёные деревни, больше в деревне никто не живет, но ты не умер и продолжаешь жить дальше. Да, на пепелище, ветер, дождь, снег, но как-то мимо, как-то мимо, нескорбное бесчувствие, потому что кроме пустоты ничего нет, безответность продолжает длиться и именно ею исчерпывается отныне всё твоё существование.
Как ты это понимаешь? Однажды музыка, которая до этого вся была про одно и то же, про одного и того же человека-занозу, вдруг становится ненастоящей, потому что более не волнует так, как раньше. То есть, музыка вообще. По крайней мере, у меня так, всё с состоянием музыки связано. Пока любил, было неважно, вместе ли мы слушали, или она была записана до нашего знакомства (помнишь, я говорил, что ревную тебя ко всей твоей жизни, которая была до меня, к тому городу, где росла и набиралась гибельности твоя не-красота), или после, самая новая песенка, записанная после смерти смерти была способна вызвать приступ экзистенциальной изжоги, внутреннего марш-броска в твою сторону (в ту сторону, которая кажется твоей) - это когда все жилы напрягаются в приступе, так собачка вытягивается во фрунт, исходя слюной или гневом, вся - инстинкт, вот и ты инстинкт, у тебя всё болит, даже музыка. А потом ты встречаешь тебя, привет-привет-как-дела и всё такое. Структуры остались, но они более ничем не заполнены. Незаполненность болит, она болящая. Она - демон, отныне она - призрак, признак невозможности.То есть, любишь не человека, любишь место, которое он занимает - место идеала.
