Кортасару очень пошёл бы ноутбук. И мобильный телефон too. Жалко, не дожил.
Отчего волосы на голове от холода грязнятся быстрее, чем в тёплую погоду?
Плановые майские заморозки неторопливо, товарняк на повороте, переходят в июнь.
После чтения книги интервью и заметок Кортасара неожиданно кинулся (шесть часов утра) читать «Евгения Онегина», продираясь сквозь отлакированные памятью строки, in spe.
По касательной, потому что идеальное музыкальное сопровождение – «Патетическая» Бетховена, с её россыпью серебристых колокольчиков, как та снежная изморозь, что серебрит бобровый воротник.
С чего бы это, подумал, а потом вспомнил, что нынче – шестое, и ты, как какой-нибудь Андрей Битов припадаешь ко «всему».
Но, верь мне, получилось спонтанно, на подсознании, никакого «пушкинского дома» (отчего имя «Андрей» в моих текстах всегда подчёркивается еле заметным красным пунктиром?)
Запах одеколона – если ты брызгаешь на верхний слой одежды значительно отличается от запаха, если ты брызгаешь его на рубашку, на майку или на голое тело – там, где он соприкасается с голым телом.
Пока читал Кортасара, Бетховен был только фоном, но перешёл к «ЕО» и музыка, идеальная музыкальная карта, вмешалась в чтение, начала мешать читать. Сегодня днём мне снова снилась контрольная работа по алгебре – извечный мой морок, я снова не смог даже ничего списать у соседки – как всегда – лишь условие первого задания, быстро приведённое к подсмотренному ответу, лишь заготовки, обозначения второго задания.
Ещё, начитавшись рефлексий Кортасара, придумал проект – написать новое «Путешествие из Петербурга в Москву», со всеми неторопливыми остановками.
То есть, пройти и описать путешествие в режиме реального времени.
Но, скорее всего, кто-нибудь уже нечто подобное делал – тот же Влад Феркель, челябинский чудак, который перевёл Радищевский текст на современный русский.
Какая-то Битовщина меня сегодня преследует, вместе с Бетховеном.
Возможно, в морозном (прохладном) воздухе разлито некое вещество, вроде кондиционера, всё время думаю – ехать мне домой поездом или самолётом, очень уж страшно летать, но в поездах – всегда это вещество, даже если клаустрофобически душно.
И люди-одеколоны, естественные запахи которых наперерез – такие же естественные и резкие, как сонаты Бетховена: вторгаются, чтобы мешать читать.
И ещё меня волнует – как в поезде пользоваться компьютером, ведь розетки там, скорее всего, выполняют сугубо декоративную функцию, как отточия в «Онегине».
Нужно будет дочитать обязательно.
