...мы бы не вылазили с тобой из кровати, постоянно мяли бы простыни, накрахмаленные, словно скатерти, мы бы делали детей и книги, почти одновременно, вперемешку, лаская друг друга или клавиатуру, так зачем вылезать из под одеяла? о, какие это могли бы быть книги, в изголовье ноутбук (мешает яриться) и гора немытой посуды и непрочитанных газет, что может быть интереснее друг друга и наших общих ненаписанных книг? и я бы ласкал тебя как клавиатуру своего ноутбука беглыми пальцами, и ты бы писала бы на мне своими огнедышащими бёдрами огненные буквы, мокрые кружева (крючком, крючком вязанные) дёрганых поцелуев, а потом бы они выходили - крошечными тиражами в камерных издательствах, мы бы купили им букварь и велосипед на толстых шинах, учили бы добру и осторожности в обращении с электричеством
Ты спохватываешься на каком-нибудь цветофоре, провожая глазами красный запорожец ... у нас не будет другой жизни. Наши нерождённые книги как абортированная материя, биоматериал, колышущийся за плечами, за хрящиком ушной раковины.Что с тебя взять, ведь ты даже не можешь нормально надрезать пакет молока, обязательно обольёшься, потом приходится мыть за тобой липкий линолиум. Перед моим мысленным взором проносится то, что никогда не будет. Даже в отдалённом небудующем. Даже в отдалённом.
