Встретились с Могутовым в Пушках на Гобеленах, выпили кафе и пошли гулять к Люксембургскому саду, уже темно, но на ограде вывешены большие, красивые фотографии, хорошо подсвеченные - выставка, посвящённая Гималаям. Могутов там работает рядышком - в "горно-заводском институте". Потом сели в каком-то революционном, 19 века, кафе, пили сок и пиво, совсем было тихо, никаких машин, свежий воздух, молодёжь.... Однажды, как по заказу, появился велосипед, на котором ехали два подростка в шутовских шапках, дудели в трубу, между прочим, очень художественно, ехали и играли какую-то свою музыку.
Говорили о литературе, о Левкине, о Лебедеве, о метаметафоризме.
Потом пошли в район Монпарнасса, к Сан-Жермен-де-Пре, где толпы туристов, где экзистенциалистские кафе, скульптура Пикассо, где Могутов жил втихом переулке, когда только-только переехал в Париж и где есть маленькая, незаметная, уютная площадь, на которой он любит встречать новый год.
Потом сели в изголовье Муффтар, в маленьком кафе, где он с соавтором обычно пишет книгу о сталинской утопии, пили вино до двух часов ночи, недалеко светился пантеон, а за соседним столиком американка, похожая на Гертруду Стайн, рассказывала подруге исполненную драматизма историю так, что даже разревелась.
А мы говорили о Сталине, мавзолее, о парижской и московской недвижимости, о том, что Могутов хочет переехать жить на корабль, о том, как невозможно жить в мансардах, где низкие потолки и совсем нет места. Договорились на днях поехать в Бургундию, после чего и распращались.
