Хотя Тинторетто есть здесь тоже («Манна небесная» и «Тайная вечеря»), две большие картины висят прямо в алтарной части, куда, между прочим, можно входить. И фотографировать здесь не запрещают – очень уж здание здоровое).
Как и Боссано и много ещё кто – этикетки отсутствуют, а единственный Карпаччо спрятан в сакристии, работающей по какому-то издевательскому расписанию.
Между прочим, как и проход на кампанилу, выходную в выходные.
В остальном всё тоже – Палладио, остров. Кампанила.
Белый низ, ещё более белый (потому что солнце заглядывает) верх. Слепое бельмо центрального купола.
Нарочито подчёркнутые сухожилия тщательно отобранных архитектурных деталей; нарочитая прохлада внутреннего лада, воздух в котором, несмотря на объёмы, кажется, и не думает двигаться.
Сан-Джорджо – самый заметный и, при этом, самый автономный, отдельный городской остров, точно оторвавшийся от прочего рассчитанного ландшафта и отправившийся в одиночное плаванье.
Со стороны он так и выглядит подсобравшимся, нахохлившимся, выкатывающим главное своё содержание на небольшую площадь перед входом (где, к заросшим водорослями ступенькам, уходящим немедленно в воду) причаливает вапоретто, а ещё вчера стояла огромная скульптура Маккуина с торсом обнажённой безрукой, отнюдь не скифской, бабы).
Точно мощные силы, порождаемые тылами Собора напирают на всё, что там, внутри, копится и создаёт ощутимое напряжение (можно предположить, что генераторы этого вещества спрятаны внутри картин Тинторетто), давящее на стены и пытающееся прорваться (скатиться, вырваться) наружу.
К лагуне. В лагуну.
И, кажется, это очень по-венециански, где главные фасады главных палаццо развёрнуты лицом к Гранд-Каналу, а сзади и по бокам - хоть трава не расти.
Сан-Джорджо Маджоре несётся навстречу главным достопримечательностям Венеции точно по встречке, мечтая о непременном лобовом столкновении.
Это, пожалуй, главное – как для Сан-Джорджо Маджоре, так и для всего острова, на котором, конечно есть много всего – античный амфитеатр, лабиринт им. Борхеса в саду (по-французски аккуратно подстриженные боскеты), выставочный зал, в котором сегодня проходит бесплатная выставка Наполеоне Мартинуззи художника по муранскому стеклу, закрытый яхт-клуб и причал для корабликов, спроектированный Палладио клуатр, монастырь, библиотека и много ещё чего.
Всё это (за исключением, может быть, яхт-клуба, хотя всё может быть) принадлежит «Фонду Чини», виртуальная прогулка по сайту которого может дать уму и сердцу куда больше, чем физическое присутствие на острове.
Правда, ровно до тех пор, пока ты не заберёшься на Кампанилу.
Я не забрался, поэтому приеду пытать счастья в понедельник, тогда и продолжим.
Пока скажу лишь, что для неангажированных прогулок здесь свободна только часть набережной – ровно та, что повёрнута загадочной (мнимой?) непроницаемостью к Пунта делла Догана и, разумеется, Рива-дельи-Скьявони.
Странным образом, она отчасти перенимает повадки соперниц – гуляя вдоль монастырских стен, внезапно можно почувствовать себя на стрелке морской таможни, точно два этих недалёких пространства накладываются друг на друга, подобно контурным картам, впечатанным в пергаментную бумагу.
Ну, а «Берег славян», собственно, является для Сан-Джорджо буквальным другим берегом, поэтому, на самом деле, набережная-то эта одна. Совсем одна.
Просто очень уж широкая.
