Чем-то: белый, окружённый чётким контуром «флорентийский» верх, цветастый, изукрашенный живописью, расклешённый низ.
Она из тех церквей, где приятно сидеть за деревянными, веками отполированными «партами»: и тогда стремительные стены и среднестатистическая живопись окружают тебя как деревья в волшебном лесу, в зависимости от твоего настроения, расширяя или сужая пространство.
И тогда следует посмотреть на потолок, так как настроение в церкви делает то, что вверху.
То, как оно отсутствует или то, какими способами оно присутствует в восприятии кажется мне основным музыкальным лейтмотивом, за которым идёшь и на который нанизываешь все остальные детали.
Верх начинается там, где заканчиваются украшения и украшательство и начинается чистые сущности.
Или не начинаются.
Так ты сидишь, подслушиваешь сад,
Для вечности в окне оставив щёлку…
«Достояние Хоруса» на Яндекс.Фотках
Особенно эффектна как пример грамотного украшательства стена сплошного изобразительного искусства, в центре которой – вход, поэтому замечаешь её не сразу, но только после того, как рассмотришь прочие красоты, распределённые по периметру.
Впрочем, главное здесь снова упрятано в отдельную залу – в одну из капелл прямо у входа (правую, если стоять к алтарю лицом): там, среди всякого «декоративно-прикладного искусства» (четырёх скульптурных бюста, инкрустированных драгоценными металлами с пластиночками нимбов, напоминающих тарелки для установки ударных инструментов) висит на потолке Мадонна Тинторетто (у них, в Венеции, этого Тинторетто как гуталина) и стоит на подрамнике большой и совершенно не религиозный Рубенс (авторство его, впрочем, оспаривается).
В капелле с другой стороны Джильо тоже, вероятно, есть всевозможные сокровища, однако, кассиру на входе было лень включить в ней свет и, поэтому, я ничего в ней так и не увидел.
