25.
Разумеется, тут же бросилась к телефону, набрала номер приёмной. Секретарша долго не подходила, ожидание казалось тягостным: Макарова уже привыкла к Царю, к их постоянным встречам, долгим-долгим разговорам. К деньгам, наконец, Макарова привыкла тоже. Конечно, у неё в списке клиентов были и другие любители психоанализа, однако, все они появлялись от случая к случаю - во время простуды или же, потребность поговорить возникала у них во время сильного похмелья.
Поэтому особенно Макарова на них и не тратилась.
Незаметнее и быстрее всего человек подсаживается именно на стабильность - отношений, состояний, порождающих комфорт и уверенность. Вот Царь, всегда готовый к душевным излияниям, и проходил по накладным внутренней макаровской бухгалтерии, как пациент выгодный, полезный.
Секретарша всё-таки ответила, робко, осторожно, слышно её было плохо, словно говорила она из бункера, находящегося глубоко под землей. Услышав Макарову, она приободрилась, начала тараторить, взахлёб рассказывать о том, что произошло. От напряжения, у Макаровой пересохло во рту.
Несколько дней назад Царь повесился в собственном гараже, висел там, пока его на нашли, синенького, не вытащили из петли. Далее следовали неаппетитные подробности, которые смаковали следователи и милиционеры, занимавшиеся изъятием документов. Бизнес Царя горел, разваливался, секретарша сетовала, что нужно искать новое место, а она уже привыкла к этому и ничего не хотела бы в своей жизни менять.
Во время сеансов, Царь неоднократно рассказывал об этой секретарше, красивой, но не слишком умной девахе, у которой ноги растут понятно откуда, а вот в голове - песок и ветер.
26.
- Вы представляете, я как узнала об этом, так у меня ноги и подкосились, села на кресло, ничего понять не могу, а слёзы текут…
Подавленная Макарова молчала.
- Алло, алло, вы меня слышите? - Спохватилась секретарша. - Ничего же не слышно.
- Да. - Макарова кое-как выдавила из себя камень гулкого, трудного слова.
Этого секретарше оказалось достаточно, она заверещала дальше.
- Это вышло так неожиданно… Я до сих пор ума не приложу… Почему именно сейчас, когда дела фирмы, вроде бы, стали налаживаться, пошли в гору, отчего же он так?
Называть шефа по имени, секретарша почему-то не могла, говорила "он".
- Такой внимательный и аккуратный, такой обходительный… Обещал мне прибавку со второго квартала… Да кто ж мне теперь её даст… Алло, алло, Макарова, вы меня слышите?
Макарова шумно втянула воздух, обозначила присутствие. Отвечать что-либо секретарше не хотелось. Не моглось.
Послушав какое-то время разглагольствования деморализованной девушки о превратностях судьбы, Макарова решила попрощаться, и тут секретарша вспомнила.
- Ой, так что же я вас так искала-то, почему звонила… - Тут она сделала многозначительную паузу. - Он же оставил предсмертную записку, в которой упоминает и вас. Он там оставил вам какие-то тетради, я глянула, ничего не поняла, видимо, какие-то личные дневники… Целую пачку… Вы бы, что ли, прогулялись до нашего офиса, знаете, ведь, где мы сидим? И забрали их, они как раз у меня. Если они вам теперь нужны, конечно… Хотя, если с другой стороны посмотреть - как же можно нарушить его последнюю волю, раз просил передать, значит нужно передать, ведь правда?
- Правда. - Сказала Макарова, попрощалась и кинула телефонную трубку так, будто в ней завелись бациллы сибирской язвы или какой иной заразы.
Глава вторая. Вода с сиропом.
