Пригов рассказывал давно, что главная сила, заставляющая его двигаться, писать, делать - страх идентификации, окликания по имени, отсюда - стремление к постоянной смене масок.
Захотелось в Москву, в комнату с вечным Пьяцоллой - на пластинках и на яву - потому что за стеной Инна до четырёх утра репетирует очередную концертную программу, разгоняя музыкой клубы пыли.
Потому что в Москве не было мига, чтобы не хотелось домой, в свою кают-уют-компанию - за синие шторы, под одеяло, а тут - тут же стал думать про Москву, что театр надо бросить бесповоротно и слушать-слушать Пьяцоллу.
Короче - и там - не ам, и здесь - не есть. Вяло текущая шизофрения отсутствующего места (центра).
Е
щё большее нежелание что-либо менять - с каждым днём укрепляющее корни и дёсны.
Что-то хорошее снилось. Поэтому и встал рано.
Проспал сутки, не меньше. Правда, с перерывом на обед. Пришёл в себя. Побрился-умылся-погулял с собакой.
Собака валялась в какашках: Родина!
Рита, ты куда пропала? Почему Андрей не пишет? Эля, я про сроки думаю.
Сервер перестал требовать пороль так же неожиданно, как и начал. Я в недоумении - кто-то взламывать ящик пытался, что ли?
Какие-то гады шлют вирусы. Маскируют их под статьи. Сегодня была статья о том, что журналистов посадили на 15 суток. Открывать не стал, хотя адресована была г-ну редактору.
Почему-то отключили горячую воду.
Читаю "Аристос" Фаулза. Пока не разобрался. Кажется, явная херня. Хотя некоторые места цепляют. Особенно если читать их чужими глазами. Фаузл вводит (наравне с я, сверх-я и оно) понятие "немо" - такое антивещество неуверенности и сомнения - мы все неудачники, мы все умрём: "самый распространённый путь бегства от немо ведёт в чужую постель..."
Не курю, третьи сутки пошли. Солнечно, впрочем, свет рассеянный и холодный, как на картинах Сислея.
