Тот самый свет, который я постоянно ищу и, время от времени, фиксирую, возникает где-то в мае, слабым раствором берёзового сока и белых июньских ночей, чтобы начинать загустевать где-то возле дождливой верхушки лета, превращаясь в золотистого мёда струю, пенную и кучерявую, раздольно разлитую в природе.
И свет превращается в цвет. Теперь каждый день начинается точно на границе мая-июня, когда сквозь холодный атмосферный фронт пока ещё робко прбиваются первые ростки тепла; затем, после полудня, незаметным образом, становится по-летнему тепло для того, чтобы закатываясь, свет яблочного спаса, точно в алхимическом тигле переплавлялся в ветренную, сытую умиротворённость дня, слегка вытянутого-затянутого в пряную сторону востока.
"...и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет...": Бог нам нужен не как Спаситель, но как обобщающая и систематизирующая идея, группирующая вокруг себя все смыслы жизни; когда этим центром можно было бы помешивать варенье, дабы сделать его вкуснее. Съедобнее.
